Интересно, это сон? - Иешуа оглядывался вокруг, ища те моменты, которые обычно бывают во снах - беглость красок и деталей, но всё было более чем реально. Затягивающий, клубящийся вокруг туман, бездна совсем рядом с ним, гулкий звук шагов, холодный ветер, шевелящий волосы... Впрочем это совсем ничего не доказывало, у юноши и раньше бывали сны, в которых он верил, что видмое им - реальность, осознавая себя во сне и не находя в нём признаков сна. Он стоял на самом краю, в месте где земля обрывалась в бездну, тянущую, завораживающую, вызывающую желание чуть качнуться вперёд и упасть, уйти в сладкое забытьё, которое впрочем почти сразу же закончится, апостол осознавал, что ему уже невозможно отдохнуть, а остаётся только идти и идти, не оглядываясь... Голосов в голове почти не было слышно, но это ничего не меняло, хотелось засунуть голову под холодную воду, даром что в воздухе стоял почти ледяной холод.
Ледяные осколки хрусталя... - звёзды в небе были до странности холодными, не жёлтого, а даже синего цвета, между ними тонкими линиями протекали потоки астрала, от чего всё небо казалось перемешениями синего, зелёного и тёмных цветов. Почему мне даже во сне больше не закрыть глаз, не зажать ушей... Впрочем, кого я спрашиваю? Его? Всё что произойдёт, произойдёт во имя Его славы, но это совсем, совсем ничего не меняет... - взгляд апостола опустился вниз, вновь охватывая разом весь нижний мир, бесконечно менявшийся, аморфный, в неподвижном воздухе словно пронёсся порыв ветра, трепыхнув его плащ, охладив боль кожи вокруг рогов, юноше казалось что за его спиною возникла тень, протянувшаяся затем чрез него ко всему этому миру... миру в котором рождалась музыка, его творение, нет, нечто иное, не музыка, а всего лишь образ - сила, верность отданному пути, противостояние, вечный непокой была в нём, в том, что ему предстояло воплотить в жизнь, сотворить, подарить этому миру...
Голоса звали его, звали, звали... Звали силу, звали апостола и лишь один из всего этого хора звал его... Его? - уже почти упав, замерев на самой границе равновесия, поддавшийся этому зову, Иешуа остановился, вновь замирая с закрытыми глазами, только полы его одежды трепыхались в воздухе безо всякого ветра. Он уже знал кто это, но всё боялся повернуться, посмотреть...

-Иешуа! Иешуа! - Розетта в отличае от брата почти не задумывалась о том, что происходит вокруг, почти не обращая внимания, ведь по ощущениям она была здесь уже много-много времени, её преследовали, не отпуская, видения из прошлого, ощущение взгляда, который постоянно следит за нею... Девушку постепенно охватывал страх - неужели ей предстоит бегать целую вечность в этом тумане, бессильной найти что-либо в нём, словно чья-то злая воля раз за разом водит её по кругу, не подпуская к заветной цели.
-Иешуа!!! Если ты где-то здесь, то отзовись, не молчи! - словно шорох пронёсся по туману, на самой границе взгляда словно возникла тень, возникла для того, чтобы сразу исчезнуть, когда Розетта повернулась в её сторону, но это зажгло надеждою сердце святой и та побежала в в том направлении, где только что было это мимолётное видение.
Почему он не отвечает? Не слышит? Не хочет слышать? Не хочет отвечать? - последняя мысль подстегнула подобно хлысту и девушка понеслась вперёд, едва успев затормозить, когда раздался повелительный возглас: "Стой!", затормозить за пару шагов до раскинувшейся перед нею бездны, с ужасом осознавая что могла упасть туда. Брат стоял чуть в стороне, смотря не на неё, а куда-то вперёд, сердце Розетты ёкнуло, апостол казался сейчас совсем родным, таким же каким был и в детстве, хотелось протянуть руку, подойти и обнять, но рога на голове словно обжигали холодом, не подпуская...
-Слышишь их голоса? Видишь ли ты их? Разве не хочется сделать шаг вперёд, отдавая себя полностью этому хору? Это ведь наш дар и наш путь, путь апостолов, призванных своими подвигами и жертвами нести благодетели миру людей. Давай сделаем этот шаг вместе, вдвоём будет не так одиноко в вечности... - тихий голос брата зачаровывал, не отпуская, он словно и вправду знал только ему одному известную истину, к которой звал сейчас. Девушке вспомнилась встреча с Ризель, 7 лет назад, когда она пошла на поводу у подобного... Покачав головою, девушка посмотрела на брата ещё раз, всматриваясь в его бледное лицо, в его глаза, смотрящие куда-то в сторону от неё... Показалось ей или нет, но в них было безумие или, что-то иное, придававшее им во всей их неподвижности, лихорадочный блеск.
-Я не слышу... и никогда не слышала. Иешуа... я ведь теперь не апостол и не Святая, не надо идти вперёд, давай вернёмся, этим ты ничего кроме боли не добьёшься! - непроизвольно Розетта сделала шаг вперёд, чтобы остановить застывшего на самом краю брата, то, что это был сон, было совершенно не важно, сердцем девушка ощущала, что даже во сне такой шаг может стать роковым.
-Крылья... они скоро позовут нас обоих... сестра. - слово, произнесённое мечтательным тоном, отразилось в душе девушки каким-то эхом, она вздрогнула и чуть не отшатнулась, когда брат оказался перед нею, словно спрыгнув с возвышения - хотя они вроде бы стояли на одном уровне... Со страхом она смотрела в его глаза, осознавая, что он с неменьшей вероятностью может назвать её и просто Святою или ещё как, вновь поздороваться как с незнакомой... Его глаза были бесконечно чужими, это чувствовалось столь сильно, как это бывает только во сне, но Розетта только покачала головою, ощущая усталость от всего происходящего, совершенно не понимая, что она должна делать, чего ей не хватает чтобы брат услышал именно её, а не свои мечты.
-У меня нет крыльев, понимаешь? Нет и никогда не было! И никакая я не Святая! - последнее она почти что рявкнула, ощущая бешенство от того, что все от неё чего-то ждут, что Айон, что брат... -Иешуа, пожалуйста, вот только не говори, что ты совсем меня забыл, забыл о нашей жизни в приюте и о нашей мечте? Ты же сам хотел уехать из города, уехать туда, где льды... давай сделаем это? - она смотрела на брата, видя что тот почти не слушает, поглощённый какой-то мыслью, хотелось закричать во всю мощь лёгких или огреть его хорошим подзатыльником, чтобы услышал и вспомнил... Взгляд девушки метнулся вверх, с каким-то суеверным страхом она увидела тень птицы, парящей над ними, даже здесь, во сне, ей казалось на неё устремлён взгляд красной, незасыпающей и насмешливой пары глаз, готовой вцепиться в неё при малейшей оплошности, вырвать из сердца всё самое дорогое.
-Ещё и эта чёртова птица тут... - прошептав это, Розетта захотела исполнить желание дать хорошую оплеуху брату, но его действия привели её буквально что в ступор, рука апостола прикоснулась к часам жизни, висящим на её груди, взгляд юноши стал удивлённым, почти что растерянным, как и тон.
-Часы... Договор, заключённый со временеи для того, чтобы найти прошлое, своё счастье в нём. Они снова идут... - Розетта со страхом взглянула на часы, они действительно шли, это вызвало вновь какое-то липкое ощущение страха, но его удалось прогнать, это был сон, всего лишь сон... -Нет у меня крыльев, нет!!! - но только чужая насмешливость в глазах собеседника, который отступил чуть в сторону, делая широкий жест рукою, словно обводя всё, что было вокруг.
-Крыльев нет, но над всем миром простёрлись они... Посмотри на город! - последние остатки тумана развеялись, теперь можно было видеть всё, что было внизу, присмотревшись, можно было разглядеть каждого из миллионов людей, там, глубоко внизу, как если бы они были совсем рядом. -тебе больно слушать их, стань сильнее этой боли... Не слышишь во имя какой силы они проливают кровь, к чему стремятся, чего желают? Они все жаждают справедливости, сражаются во имя неё, и по той же справедливости лишены прощения. - белое-белое перо падает на руку юноши, Розетта следит за его медленным падением, за тем, как оно падает вниз с ладони... -Они все хотят изменить мир, сделать его таким, в котором будет счастье и свобода для всех... Весь мир говорит словами Айона... и твоим голосом, Святая. Спаси их всех, это в твоей власти, пожертвуй собою ради них... Вспомни песнь павшего ангела, песнь покаяния... Мы все слышали её в тот день, и четверо апостолов умерли, отдав себя ей, а Азмария выжила, перестав быть им. - тихий, вкрадчивый и мечтательный шёпот, бледная улыбка Иешуа, Розетта с трудом удержалась от того, чтобы огреть его вновь, она не понимала, что, что именно он нашёл у Айона, как можно оправыдывать всё это, как можно следовать за этим убийцей, у которого все руки в чужой крови..
-Азмария, выжила только потому, что Леменгтон спас ее от когтей Грешников! Тех 4-х..убили...хладнокровно убили детей!!Ни в чем не винных, ты считаешь- это справедливо?? - девушка почти что рявкнула, неожиданно для себя, но позже чуть склонила голову, словно устыдившись этой вспышки, и продолжила говорить уже печальным, более тихим голосом. -Если..потребуется моя смерть...я готова умереть, я не боюсь смерти, но, я никогда не встану на сторону Айона, никогда, и ни за что, не стану его марионеткой.-
-Он спас лишь ту, кого мог. Дженай удовлятворял свою жажду крови, смертей, но они все уже не жили тогда. Потому что такова справедливость в этом мире. Ты совсем не видешь его, не видешь что каждая из благодетелей уже давно не обращена к Богу, что люди опускают Бога и добродетели завещанные Им до себя. Только в милосердии ещё есть отсвет божественного Света... Оружие монахов, кресты и барьеры, демоны и сатанисты... вся борьба с Тьмою и поиски Бога перенесены во внешний мир, став всего лишь ритуалами, идолопоклонством... совершенно неважно, верит ли в Него тот, кто стреляет из освящённого оружия, верно? Люди давно уже утратили Бога, готовые склониться пред любым из тех, кто заберёт у них свободу, все апостолы поняли  это в тот миг и четверо из нас ушли... А ты решила вернуть Его Свет в мир, разве нет? - в течении всего этого потока слов Розетта молчала, совершенно не понимая, узнаёт её брат или нет, не понимая, что и как он видит, да и видит ли вообще что-либо, кроме того, что хочет - в его словах была правда, но от того они лишь становились ещё страшнее...
-Да, это единственный шанс, надо восстановить равновесие. Часть вины лежит на мне..за..все..даже, нет не часть..я виновата во всем этом, значит, я должна вернуть все на свои круги, хотя бы попытаться...-  - грустно склонив голову, Розетта стояла, со странной тоскою осознавая, что вот-вот всё должно закончится, что-то должно произойти, было похоже, что брат так и не услышал ни одного её слова, словно она говорила с кем-то другим, а не с ним... И хотелось подойти и обнять, девушка даже сделала шаг вперёд, но слова, сорвавшиеся с губ апостола словно возвели между ними стену, вея бесконечным холодом.
-И время опишет свой круг, когда ты вернёшь всё на свои места, сестра...

Я изменил и разделил разговор, первая часть на словах идёт от лица Розетты, вторая доделаю завтра будет идти от лица Иешуа. Розь, если есть притензии или хочешь что-нибудь поправить, пиши.