Почему-то голос был именно таким, который Иешуа ожидал - хриплый, непохожий на себя, как это было всегда с людьми, когда их одолевали чувства... Когда что-то в них менялось, сбивалось с привычного ритма, рассыпающегося подобно зданию, у которого убрать опору... но когда ещё не был найден новый, иной... И неизвестно, предпочтёт ли он старый, сновь поставит опору на на место, собрав успевшие осыпаться куски или же пустится в мучительные поиски нового...
Медленно-медленно, словно прорываясь через замёрзшую воду, Иешуа засунул до боли озябшие руки в карманы, кроме этого сейчас уже ничего не было, тело словно вымерло и медленно направился к двери здания, волосы на его голове шевелились, подчиняемые дыханию ветра, но он скорее знал, чем чувствовал это... привычные для прошлого последствия использования силы, их можно было оттянуть - на много часов, рискуя потом на длительное время вывалиться из мира, но не убрать, так что раскачивать маятник не имело смысла. Свет багровой луны - пожалуй второе, что было, он освещал рассеянное, пустое лицо, делая его почти что красивым, добавляя в эту бесчувственность какое-то внутреннее пламя, отражаясь в глазах - словно два огонька тлели в них..
Иешуа ненадолго захотелось позвать Милану, время для праздника почти подошло, но ждать уже совсем не было сил... лишь присутствие Тьары удержало его от этого, как и страх того что она не поймёт удержал от второго, пришедшего вслед за первым порыва - положить голову ей на плечо или ещё что, заставлять плоть идти было полностью бессмысленным и утомительным занятием, хотелось только добраться до своей комнаты, залезть туда и сидеть, укрывшись совсем не нужным одеялом...
Медленно распахнувшаяся узорная дверь - узоры сейчас иные, линии словно режутся, становясь странными лезвиями, похожими на клыки, тихие шаги Тиары за ним - странно, но их он слышал, в отличае от скрипа двери и своих собственных шагов, вспомнилось странное, непонятное в её голосе - тогда, в зале, Иешуа не отличал её от людей, просто она была сильнее... независимее прочих, сейчас же она была какой-то не такой, ещё там, в воздухе он понял это, но не обратил должного внимания... иная, отдельная ото всех, не силой, а чем-то иным, вечно свободная в этом отличае...
-Кто ты? - болезненность в голосе, вот только вопрос более странен, чем кажется, Иешуа вложил в него множество смыслов, и о своей сестре, и многое другое... вот только поймут ли его, ответят ли, он не знал, не видя сам никакого ответа...

-Покой? - Иешуа несколько секунд вслушивался в медленный, расплывчатый голос Тиары, после чего произнёс это слово, казавшееся ему сейчас безвкусным и серым, довольно-таки странным, ассоциировавшимся с его комнотой... Быть может девушка сейчас смогла бы оценить это место, от которого по коже грешников проходил холод - хоть они и никогда не показывали этого, но апостол знал, не мог не знать, что становится с тем местом,  где он изливает свою силу, даже если время там и не останавливается до конца. Хуже всего было Айону - но тот никогда не обнаруживал этого, он вообще был выше любой боли...
-Пойдём... там умирает время... - прошептав это, Иешуа пошёл вперёд, по коридорам, медленными, размерянными шагами, словно продираясь сквозь что-то, до торжества осталось совсем немного времени, а и ему и ей надо было отдохнуть, их обоих полёт похоже вымотал, опустошив душу...
Наконец, немногим позже - Иешуа уже потерял счёт времени, оно было тягучее и липкое, незаметынм шорохом проходя мимо сознания, они так ни разу серьёзно не сбившись с пути подошли к двери, после чего юноша остановился, не решаясь войти и распахнул её чуть позже, зажмуривая глаза перед той оглушающей тишиной, что царила в ней.
Что-то пробуждалось в его памяти, что-то из снов, ему показалось, что он уже приводил Тиару сюда, вернее нет, не приводил, но желал показать ей это странное место.
Шаг - словно он попал наконец-то туда, где и должен был быть, тихо падающие, несуществующие снежинки вокруг - точнее нечто иное, напоминавшее их, столь же холодное, замершие в вечном ледяном молчании обломки разбитого в окне стекла - и хоть Эдем летел над землёй, здесь они не двигались, не изменялись, вися вечным, неизменным напоминанием. Горячая, чужая здесь рука Тиары - сейчас Иешуа ощущал это даже не прикасаясь, улыбнувшись он взмахнул руками, словно разгоняя воздух, но тот почти сразу же застыл, словно забыл о движении.
Открытое окно - но ветра здесь не было, был только холод и покой, ощущаемые кожей, дыханием и слухом... Здесь уже ничего не менялось, кроме хозяина этого места, а также гостей.. Здесь нет шума - или вернее он есть, но совсем иной, чем в остальном мире.
-Нравится? я здесь живу. - лёгкая радость в голосе, Иешуа подошёл к окну, прислоняя голову к довольно большому осклоку стекла, зависшего серым изваянием в воздухе, сейчас это приносило отдых и успокоение, позволяя мыслям собраться воедино.

Живёт ли он здесь? Живой ли он вообще здесь, в этой комнате? Странные, неоднозначные слова, сказанные им только что. Ещё чуть раньше, несколькими часами назад, он ненавидел - причём всей душою, этот ледяной покой, сейчас же был готов сидеть здесь часами и днями... сидеть в этом странном месте, где затихал шум... где для него умирала любая боль.
-Тебе не больно? - в голосе было какое-то удивление, Иешуа только сейчас догадался, что гостье быть может неприятно находиться здесь, желай её душа покоя или нет, но этот лёд мог оказаться слишком холодным - но движения Тиары были вполне уверенными, в них не было сокрытия, опасения чег-то страшного каждый момент... Улыбнувшись апостол подошёл к девушке, взяв её за плечи, вдыхая чужеродный здесь запах её тела и тепла.
-Не пытайся запомнить, это совсем не нужно. - после этого, с ощущением того, что делает большую глупость, он чуть наклонил голову, прикасаясь кончиком рога к её плечу - но боль, пусть слабая и невнятная, была сейчас сильнее его, в этом месте вообще не должно было быть боли. Просто будь здесь... В этом месте нету направлений и ориентиров, нету другого мира... оно просто есть. Будь здесь, найди себя здесь. Холод времени, лёд воздуха, иней выдоха... всё это лишь кажется. - мысленные слова, умел ли он говорить так? скорее всего да, в прошлом у него получалось это, язык образов и впечатлений, далёкий от телепатии, был близок ему более чем кому-либо, но только Фиоре и Айон понимали его... или быть может он просто не обращался ни к кому другому...
Ты странная... очень сильная, сильнее меня... Зачем ты пришла тогда, в подземелье? - последний вопрос был странен, в нём был и страх, и отчаяние, и надежда - надежда на то, что он не причинил ей боли; если девушка и слышала, то неизветно как она бы поняла его, сам юноша терялся в том потоке образов, что возник в тот миг.

-Это место не для а живых... А не нужно комнате... то, что ты запомнишь её, её же и изменит... Даже воздух здесь боится перемен, любого ветра, лишь дыхание может звучать в нём. - он знал, что из себя представляет эта комната, знал покой и порядок, царящие в ней, знал что стекло разбито - но помнил ли он что-либо из этого? Мог ли представить как выглядит это место, когда его там нет? Иешуа ощущал, что не мог, оно просто было, как было и раньше, в прошлом, до тех пор, пока они не покинули то место на берегу и Айон своей силой не вернул времени его нормальное течение. Молчаливый вздох девушки - вместе с её прикосновением, которое он почувствовал, хоть и очень туманно - просто стало чуть теплее, однвременно с печалью, рождавшейся в сердце. Непонимание - или это только казалось, хоть здесь и не могло казаться, апостол тоже вздохнул, чуть отстранив голову и подходя к окну, высовывая из него голову - словно другой мир, дышаший и чувствующий был там, Шум сразу же отразился в отозвавшихся болью висках, которые обдувал сейчас ледяной ветер.
-У тебя есть дом? Может вернёшься туда? - как и во всех подобных вопросах не было уверенности, что он не задавал его уже, просто почему-то сейчас стало невыносимым ощущение тоски - или чего иного, идущего от неё, хотелось вернуть Тиару туда, где ей было бы хорошо, после полёта у него не было душевных сил, чтобы попробовать помочь ей как-либо иначе. И, одновременно со словами, страх в душе - опасение холода, превышающего мороз царящий в комнате, точно такой же страх, какой ни раз охватывал его во время разговора с Миланой...

-Тогда сотвори новую... сегодня ты увидишь грешников, быть может тогда сможешь решить. В ближайшее время станет возможно всё, старые нити порвуться чтобы сплестись заново, а мы встретимся с тем, что утеряли в прошлом. Я уже говорил это... наверное... Почему-то голова болит каждый раз, когда я думаю о моей сестре... - фраза получилась бессвязной, сам он не был уверен, что болела всегда, но сейчас ощущение было именно такое, ощущение, порождавшее что-то, что нельзя было выразить словами, подобное уколу, будоражащему кровь в озябжих, заледеневших инием пальцах.
-Ей? - он с трудом ассоциировал имя с сущностью, потому что даже если слышал его, то не запоминал, но само имя было говорящим, отражая своего владельца, что и помогло ему в конечном счёте вспомнить те ощущения, которые остались после утра, когда они сплели ту паутину вместе.
-Странно... а что ты хочешь от неё? - почему-то в мыслях не укладывалось, что это существо может целенаправленно полюбить - или же возненавидеть, возжелать надолго конкретного человека или быть может он просто не правильно понял её слов - сейчас это было сложно, мысли расплывались, тоня в каком-то омуте, как это уже несколько раз было за этот злосчастный день.

-Но ты здесь. Если ты хочешь недоступного и невозможного... то найдёшь их только здесь. Надо лишь забыть о боли. - запоздалый ответ на первую фразу Тиары, Иешуа долго молчал после слов девушки, ответив как бы на слова о Каро, которые его почти не интерисовали, воспоминание о том, как его взгляд встретился со взглядом этого существа, об их общей силе были ещё довольно свежи... Несколько секунд после этих слов Иешуа смотрел на девушку, с чуть рассеянным, пустым взглядом - тем не менее он сейчас словно впервые увидел её, её глаза, руки, лицо... расплывчатые, но всё же ясные... Однако вылиться в какую-либо мысль этим наблюдениям - а также ответу Тиары на его слова, не дал шум крыльев, разнёсшийся по комнате, колебля её неподвижное время, в следующую секунду в комнату влетел Викар, опускаясь на вытянутую в предверии этого руку апостола, Иешуа всей конечностью ощутил его тяжесть, ощутил холодные когти, вцепившиеся в его плоть... Встретившиеся взгляды - и кроваво красное свечение взгляда птицы словно отражается в глазах апостола, могло показаться, что ещё один миг - и клюв распрямится, выклёвывая глаза юноши, которому не стоило видеть лишнего... Взгляд - и словно бы что-то странное отражается в нём, становясь видным, апостолу вспомнились свои мечты в прошлом - сразу же забывающиеся, рождающиеся в момент передо сном - или когда ему было совсем плохо от головной боли - его мечта об Айоне, о птице, прилетающей к нему, он мечтал о рогах ещё раньше, не помня разумом что они такое, но всё же мечтал - зная чего они будут ему стоить - остановленного времени, сердца, рвущегося на части... Потому что сестра не приняла бы его, такого... Он и ехал в мечтах к сестре - на поезде или быть может на пароходе, нет, не только к сестре - его ждало большее количество человек, наверное несколько, но ждала его именно она, а уже ночью, за полчаса до того, как они должны были встретиться появлялся Айон... после чего был вихрь, остановленное время, сестра, бегущая к нему, но встречающая неузнающего её брата... Мечты из прошлого, по насмешке Небес вылившиеся в реальность.
-Пока они не будут уничтожены, на земле не будет счастья... - оторванные от прочего слова, сопровождённые ехидным криком птицы, апостол прикоснулся свободной рукою к рогу, раздумывая убрать их  нет, но потом решил оставить, как своего рода вызов тем, с кем ему предстояло сейчас встретиться. Иешуа не знал, чего это ему будет стоить, но предчувствовал, что они будут необходимы.
-Пойдём? нас уже ждут... Этот вечер буде твоим. - юноша протянул руку Тиаре, прикоснувшись к её пальцам, казавшимся сейчас одновременно и горячими, и холодными, взгляд Викара, сидевшего на второй руке был ощущаем, но сейчас не был насмешлив, казалось птица выжидала чего-то или же просто наблюдала, не пытаясь вмешиваться или воздействоввать.

Шаг по направлению к двери - словно волны пошли по комнате от Викара, Иешуа почему-то с неотвратимой ясностью ощутил как кровь течёт по той его руке, где сидит птица, это было странно, но сейчас вызывало какую-то радость, голова была непривычно ясной, и - ощущение силы, хотелось прикоснуться языком у руке, чтобы слизнуть кровь, если она там конечно была...
Апостол вышел из комнаты, ощущая что она сейчас для него почти чужда, лёгкая волна приступа улеглась, растворившись в ней или быть может Айон - он мог порою облегчить, уменьшить разделяющую его и мир толщу холодного стекла времени... Ему предстоял бой - почему-то ощущение этого было ясно, не с самим собою - иначе Айон не стал бы устраивать вечеринку, на которой должны были схлестнуться силы. Ему оставалось только выйти победителем.
Рука Тиары - сейчас она стала просто тёплой и приятной, мягкой на ощупь - или же это только казалось что она мягкая, но единственная ассоциация, возникавшая сейчас - это лепестки розы, вот только он совсем не помнил запаха цветка...
-Думаешь тебя тоже ждёт там бой? - апостол шёл медленно, держа Тиару за руку, ему не хотелось торопиться и спешить - что-то подсказывало, что даже сбейся он с пути, опаздавшими они не будут.

-Но ведь бой не всегда ведётся на оружии. - улыбнувшись, Иешуа ещё раз заглянул в глаза птицы, но в них было нечто отрицательное, по-видимому ничего ещё не началось. Порою апостолу было интересно, знает ли кто-нибудь, что это такое - смотреть в глаза Викара? не просто смотреть, а видеть, понимая то, что отражается в них. Тихий Шум сейчас не мешал и апостол выбрал чуть другую дорогу, показанную ему птицей, видя вспыивающие в голове - или же в глазах, образы.
Ступеньки - они поднимались к самому верху, к тому балкону, где он был только один раз, с Фиоре - но Иешуа вообще редко бывал на Эдеме, но тогда он ничего так и не увидел... увидел ли девушка тогда - он не знал, не спросил, чего-то испугавшись.
-Хочешь попробовать увидеть своего брата? Прикоснуться к его щеке, поцеловать? Мы кажется говорили сегодня о невозможном... - тихий шёпот когда они уже почти пришли, оставалось только толкнуть дверь и выйти туда, в самое срдце Эдема, которое было именно в этом маленьком месте, а не в гостинной, комнате Айона или лаборатории. Увидит ли он там сейчас что-либо? Иешуа не знал, но казалось, что нет, вся его жизнь и без того изобиловала видениями, но быть может, ему суждено было увидеть что-либо иное...

-Здесь рождаются видения... Я о них тебе говорил. Рискнёшь? - добавлять что-либо он не стал просто открывая дверь и выходя на уступ, огороженный литыми решётками. Ледяной ветер дохнул в лицо, словно желая скинуть нежелательных гостей обратно, на лестницу, но Иешуа, выстояв первый порыв, подошёл к решётке, вцепившись в неё, сейчас вокруг было лишь бесконечное небо, как и в полёте, и лишь ниже, уже тонущий в ночном мраке парк Эдема. Навряд ли видение будет рождено для него - но апостол стоял сейчас в этом месте не для этого, Викар сорвался с руки, нарезая круги в небе, в то время как юноша смотрел на мерцающие в вверху звёзды - после той темени неба, что царила в парке и его комнате, даже эти тусклые огоньки, еле вылезавшие из-за облаков, казались чудом...
Сердце Эдема - в этом каменном выступе, огороженным железом, которое было сейчас холоднее его рук, холоднее ветра - впрочем ветер был почти тёплым, он обжигал, но не холодом, как эта сталь, а скорее своей силой, слишком уж непривычной после покоя комнаты. Балкон, самое высокое из мест, откуда можно было увидеть небо... Когда-то он сказал Фиоре, что здесь умирали звёзды... прав ли он был тогда? Юноша не знал, поглощённый ощущениями, быть может Тиара могла его сейчас понять - бездна Тьмы, в которой словно рождались огоньки света, тепло домашнего очага за спиною... больше, чем тепло - словно что-то тёплое сейчас поддерживало его, предлагая увидеть - увидеть отблеск света, как были здесь видны звёзды, посмотреть на то, что ждало тебя в будующем, на свои мечты или страхи... Только взгляни, увидить отражение будущего в глазах другого, в душе другого... Иешуа закрыл глаза. Слова сказаные им Милане - когда он назвал её сестрою жгли сейчас душу, он не мог, как и в прошлый раз посмотреть на то, что ждало его. Быть может девушка была храбрее...

-Если видения ложь, то ложь и всё то, что ты видишь, слышишь в этом мире... Зачем тогда видеть и слышать? Если и есть разница между этими чувствами, то в том, что твоё тело видит только этот момент времени, тогда как ты можешь видеть прошлое, будущее, настоящее... Не хочешь испытать себя? - апостол сказал лишь часть того, что он понимал под "видениями", опасаясь быть не понятым - он никогда не умел хорошо это объяснять. Впрочем и слово "испытать" тоже наверное было лишним, Иешуа добавил его, но не был уверен, что оно не замкнёт Тиару, но всё же нечто такое было нужно, нужно... Ему было хорошо сейчас, несмотря на болящую голову, этим вечером происходило порою нечто чудесное, это... это было необычно, неизмеримо отлично от того отчаяния, в которое он постоянно падал, с трудом выкарабкиваясь весь сегодняшний день.
-Оставь покой для моей комнаты, весь мир сейчас перед тобою, посмотри на него! - ветер был уже почти ураганным, так что приходилсь почти кричать, но юноше нравилось это, что-то полыхало сейчас в нём, так что не хотелось сдерживать себя, останавливаться там, где можно было идти. Бесконечность неба - как и там, в полёте, только иная, они сами - не падающие в ней, а неподвижно стоящие на каменном, неколебимом уступе.
Пальцы пробежались по клавишам - или хотели пробежаться, рождая мелодию, тревожащую, пылающую, опасную - подобную пламени, незаметно горящему до момента, когда оно вырастает в сжигающий весь лес пожар. Он играл эту музыку сегодня утром - здесь не было пианино, но казалось одного желания было достаточно, чтобы зажечь воздух огненными нотами мелодии, полыхающим ветром расходящейся по миру...
Пара шагов назад - Иешуа взял Тиару за руку, заглянув в её странные, словно потухшие сейчас глаза, но странные не этим - что-то ещё сейчас было в них, жаль только не было времени разбираться... Шум сейчас уже снова был громок, всё хотелось прикоснуться к рогам, к горящей коже висков, но это потом, потом..
Посмотри на мир... стоят ли часы покоя дной минуты счастья? - мысли, неслышные Тиаре - но словно ощущающиеся сейчас в пропитанным огненной милодией воздухе.

Иной взгляд на вещи... Или быть может не иной, Айон часто говорил о подобном, называя - "всё тоже самое, только с другого конца", но неважно - словно пламень столкнулся со пламенем, разгораясь в бешенном граде ослепляющих искр...
-Ты права... каждый выбират это сам. - Иешуа ответил Тиаре лишь после того, как она покачала головою, в слове это - то, о чём они говорили, бессмысленно спорить и упираться - все грешники были разными, у них была одна общая цель - но каждый видел её по-своему, как и пути к ней, каждый шёл своей дорогой - потому, что это была больше, чем просто цель.
-Ещё не засыпаешь? Вечеринка закончится очень поздно, а нам ещё предстоит комнату для тебя приготовить... Не в моей же ночевать будешь. - перемена темы разговора, Иешуа не сомневался в согласии Айона, демон, как он ощущал, для того и забрал девушку, чтобы она тут осталась. Хотя быть может девушка решила бы жить не здесь, а в убежище - но это решать предстояло позже, сейчас Тиара просто не могла бы выбрать. Улыбка очень шла кошке и юноша с лёгким волнением прикоснулся рукою к её щеке - ему казалось, что он уже это делал, но не важно, какое-то очень странное ощущение рядом с пальцами - тепло согревающей одежды, густой шерсти, при абсолютно гладкой коже, даже сейчас, когда все прикосновения ощущались гораздо более ясно, чем ранее, до начала его новой жизни, он не ощущал там неровностей, трещинок, волосков, присущих его коже...
Взгляд, встретившийся со слепыми глазами Тиары - впрочем сейчас они казались почти что зрячими, осколок видения - боль, со счастьем, вонзившаяся в сердце - он сам, с раскинутыми руками, то ли парящий, то ли стоящий в месте, где рождались звёзды, на астральном потоке жизни... Месте, где его сила будет совсем иной, ибо никто, кроме него, не знал, что это такое - рога демона на голове апостола, никто не знал что такое Рога - не ведал их боли, рождённой прекрасным, стремлением к астральному потоку, не ведал как это - ощущать астральный поток, всей своею сущностью, в редкие моменты снов и видений - когда он и ты одно, когда вокруг тебя рождаются звёзды... Осколок видения - он сам, окружённый пламенем звёзд...
-Хочешь ещё погулять по Эдему, или уже пойдём ко всем? - слова, вырывавшие его из этого видения, апостол своею волей отвёл взгляд от глаз девушки, боясь того, чем оно могло продолжится, сказав это юноша, чуть отвёл руку назад, прикасаясь к пряди её волос, было ощущение чего в сердце, почти страха даже - неизвестности предела, дальше которого его не пустят... Такой предел всегда бывал, каждый человек боялся подпускать к себе других, но боль оттого никогда не становилась слабее...

Не спать по многу дней... в этом они наверное были похожи, Иешуа мог обходиться без сна довольно долго - сколько точно он не знал, никогда не было желания проверять, да и Фиоре не повзоляла, мог по своему собственному выбору, сделанному им когда он взял рога из рук Айона, породившие в нём болезненное желание, возникающее временами - разрушить до конца свою плоть, умертвить её так, чтобы она больше не мешала... Наверное возможность не спать и не есть были следствием этого - или же причиной.
-Хорошо, прогулямся тогда. Айон не торопит, похоже как и всегда все опоздали... Помню Седа любила говорить по этому поводу, что если хочешь, чтобы никто не опаздывал - не назначай время вообще. - впрочем особой уверенности в том, что все опаздывают не было - быть может это они сами просто вышли раньше, Айон почти ничего не говорил через Викара, быть может желая чтобы апостол научился понимать его без слов, видеть больше, чем кто-либо...
Огненный порыв иссяк, рассыпавшись золою и пеплом, оставляя после себя холод - но и что-то ещё, юноша улыбнулся, взглянув в глаза Тиары, прикосновение руки которой согревало, в такт усиливающейся боли рождая что-то живое и тёплое, ему было жаль, что она не видит - хотя наверное именно прикосновения восполняли ей это, они были изучаюми что ли - так исследуют стену тёмной комнаты в поисках кнопки, которая зажигает свет...
-наверное ещё можно в лабораторию заглянуть... - улыбнувшись, он сжал руку Тиары, ту, которой девушка прикоснулась к его лицу - хотелось сделать что-то ещё, но мысли снова начали расплываться, как и силы - хотелось ненадолго убрать рога, но от частого проявления их виски начинали безбожно ныть, что было совершенно лишним на вечеринке, где ему могла пригодиться сила - не для сражения... точнее не для того сражения, где двое пытаются причинить друг другу боль, подчинить или убить... Восьмой голос в хоре Эдема - с ним он ещё был не знаком, он был иной, отличный от прочих, сильный, хоть и прерывистый - и вызывающий жуткое ощущение друга, который хуже любого врага, врага, за которого боишься так же, как за лучшего друга...
-Наверное голова именно там... Ты слышала о Пандемониум?

-Время... Эдем отличается ото всего остального мира именно течением времени. Всё прочее только кажется, если оно вообще есть... - юноша произнёс это рассеянным, задумчивым тоном, в голосе была и слабость и какая-то рассеянность, резкое желание упасть - словно все силы разом исчерпались, и хочется зажмурить глаза, заткнуть уши - потому что мир, едва почувствовав слабость уже не даст покоя, не отпустит из пут - и голоса, бесконечность слов и мыслей в нём самом, все те люди, которым он явился сейчас словно бы звали его - и не отказать, не заставить их замолчать, потому что его голос говорил в них... -Хотя ты наверное сейчас ещё не поймёшь... никто не поймёт, пока не ощутит силу этих рогов в самом себе... или же силу рогов Айона... Я по-моему говорил о лаборатории... пойдём, я слышу голос Павшей в своих ушах... - болезненный голос, Иешуа отпустил руки Тиары, боясь что сделает той больно ледяным крошевом кожи своих ладоней, которые, как сейчас казалось, он мог разодрать до крови одним неосторожным движением, после чего медленно направился вниз, прочь с балкона, полы одежды развивались за ним - словно отражая образ, в котором он должен был быть виден людям - точнее в котором они хотели его видеть.
-Говори... расскажи что-нибудь, пока мы идём... что угодно, лишь бы не слышать их... - тихий шорох движения, с трудом удерживаемое равновесие силы - нечто непонятное в нём самом, страстное желание качнуть, убить живое в себе, вырваться из оков времени - остановив его или же ускорив, обе силы сейчас были одним, бесконечно важным и чем-то бессмысленным в своей необходимости...

-Ты совсем как Милана... - это он уже произнёс сойдя по ступенькам вниз, в коридор - или же это был не коридор, а что-то другое, которое только должно было быть коридором... Камень стен, расплывавшийся под взглядом - он ощущал себя бредущим промеж ними, всё вокруг походило на тот бред, когда хотелось попросить помощи, когда можно было попосить помощи - но он только шёл, засовывая обмороженные руки в карманы, совсем как это и было сейчас...
-Знаешь, что такое чудо? Свет и счастье в душе, которые не гаснут и не исчезают... Не будут гаснуть и исчезать после победы Айона. Изменить мир - и подарить всем и каждому то чудо, которое он захочет, каждый ведь желает чуда, просто все по-разному его видят... Можно искать чудо и в этом мире, церковь ищет его уже тысячелетия, но ничего, ничего не меняется... - отчаяние в последних словах, Иешуа замолчал, не зная что говорить, головная боль снова начала одалевать его, обращая мысли в туман несбывшегося, юноше хоелось взять Тиару за руку, положить ей голову на плечо, улететь вместе с нею в сон, забыть о реальном мире... впрочем этого было нельзя сделать, он должен был ей ответить, должен был ей рассказать о Павшей...
-Рога моё чудо... только моё, моё, которое никогда не покинет меня, с помощью которого можно изменить мир... я никому их не отдам, как сделал это в прошлый раз... - болезненный шёпот, апостол знал, что его не поймут - он слишком плохо объяснял, но главные слова были сказаны сейчас, повторены, ему было жаль что его не слышит сейчас Хроно, которому он мог бросить сейчас вызов - во всей боли, во всём отчаянии и слабости юноша ощущал себя гораздо сильнее демона.
-Вот мы и пришли... - дверь в лабораторию, голос Королевы, уносящий его сознание, он прислонился к двери, облизнув высохшие губы, но его воля была сильнее, он не мог, не имел права...
-Хочешь расскажу тебе её историю? - снова боль в голосе, прорывающаяся через все барьеры, но нельзя сейчас мотать головою, изменять потоки времени - он не мог быть столь часто слабым.. не имел права, ради Айона...