Ветер... Иешуа сидел на земле парка, смотря вдаль, позволяя снежинкам медленно опускаться на его плечи - впрочем, падали не только снежинки, но и осенние листья, прилипая к одежде, мокрым следом обжигая кожу. Апостол просто смотрел - и в то же время в его душе что-то сейчас происходило, словно сломанный ритм - сломался один, тот, что был уже много времени, сломался, рассыпавшись обрывками нот, осколками былых замыслов, мечтаний, страхов... Надо было искать другой - и что-то в душе юноши происходило, его пальцы словно бы перебирали клавиши рояля - впрочем он мог играть не только на нём, орган, быть может - арфа с скрипка, для последних двух надо было лишь немного потренироваться... Впрочем сейчас, здесь, это его совсем не волновало, не имело никакого значения - в душе играли несколько обрывочных нот, повторяясь раз за разом - ощущение того, что он взял ношу многократно превосходящую его силы - впрочем это было не ощущением, а реальностью - и всё то, что происходило эти дни неумолимо свидетельствовало об этом - каким лёгким сейчас, по прошествию времени, казался его первый день с рогами - и с миром! А ведь это было всего лишь два дня назад, жалкая мелочь, по сравнению с годами прежней жизни...
Пальцы апостола, сами того не замечая, перебегали по клавишам, которых не было - но музыка была, рождаясь чтобы снова оборваться - потому что не набирала гармонии, распадаясь бессмысленными и никому не нужными нотами...
Милана - что будет с ней, с такой странной, непонятной, которой хочется верить, но страшно - страшно сделать этот шаг в неизвестность, пойти вместе с нею - даже более чем страшно, он ведь должен быть сильнее, если они будут вместе - лишь в сказках у героев после победы над драконом начинается безмятежная жизнь... Мир никогда не отстанет от него, как бы он не отступал - и слбость сейчас обернётся поражением в будующем...
Странные, неизвестные ранее мотивы, вплетавшиеся сейчас в музыку - рассыпающиеся, но перед этим складывающиеся в иную гармонию, пока непостежимую для него. Весь мир сейчас словно бы менялся, всё более затягивающаяся петля начинала изменяться, непостижимым, казалось бы невозможным ранее образом - сила Айона торжествовала в мире, всё менее нуждаясь во внешних своих проявлениях...
Снова шелест - опадавшие листья понесло порывом ветра, они вылетали за пределы Эдема, падая вниз, они были подобны гигантскому листопаду, шлейфу, несущемуся вслед острову... Ветер нёс тоску и печаль - и вновь, что-то ещё, предостережение, ощущение близких перемен и - ни с чем не сравнимое, ощущение чуда.
Шаги за его спиною - впрочем Иешуа не стал оборвачиваться, уже заранее зная, кто это - и быть может даже осознавая, что сейчас именно сон - но его это почти не волновало, поскольку различия между этими двумя мирами всё более и более стирались. Ледяной порыв ветра всколыхнул одежду апостола, выпрямившегося и с печальной улыбкой на лице смотрящего вдаль.
-Ты всё-таки пришла... А я уже заждался... - мечтательный голос юноши был полон лёгкого ехидства, ему действительно было интересно, зачем именно пришла гостья - или точнее что именно она ему предложит - чтобы с его помощью, подчинив себе так или иначе, освободиться. Это было причиной его вечерней ссоры - или точнее столкновения с Лейном, когда Иешуа пожелал остаться ночевать на Эдеме при молчаливом согласии Айона - демон попытался упросить главу грешников вмешаться, но тот, как и следовало ожидать, ничего не стал делать. Что ж, теперь апостолу оставалось только доказать, что он сильнее - сильнее любого, кто попытается бросить ему вызов. Или же принять брошенный им - потому что возможность обратного уже вечность как была утерянна.
-Ветер дует... Он несёт в себе перемены, унося эти листья подобно тому, как время перелистывает день за днём... Посмотри! - медленно опадавшая листва, подгоняемая ветром всё летела и летела вниз, вдаль, исчезая в необятных глубинах воздушного океана... Женщина и апостол теперь стояли рядом, равно смотря вперёд, в бесконечную воздушную, серую, облачную и проморзглую даль, которая, как могло показаться, никогда не знала солнечного света - столь подавляюще серой и свинцовой, была тяжесть висящих над Эдемом и миром облаков.
-Но с опавшей листвою жизнь дерева не останавливается, оно продолжает жить и даёт новую жизнь, а на его ветках вырастает новая листва. Посмотри! - взмах руки королевы и на ближайшем дереве, уже с полностью облетевшей листвою, набухают почки, чтобы вскоре превратиться в листья - всё это происходило прямо у них на глазах, хотя апостол смотрел на это лишь первые несколько секунд.